Российское Общество Аналитической Психологии,
Институт Практической Психологии и Психоанализа

 

2 и 3 марта 2012 года в Институте психологии РАН состоялись семинары юнгианского аналитика Мартина Шмидта (Великобритания, Лондон).

Мартин Шмидт – юнгианский аналитик, психолог, профессиональный член Лондонского Общества аналитической психологии (SAP), супервизор, имеющий 20 летнюю практику работы в психиатрической клинике с психотическими и пограничными пациентами. Мартин Шмидт в течение пяти лет был приглашенным супервизором в Московской обучающей программе Международной Ассоциации Аналитической Психологии (IAAP), последние два года – супервизором квалифицированных аналитиков в Санкт-Петербурге.

Мартин Шмидт преподает в Великобритании и в других странах, проводит обучение в аналитическом тренинге различных ассоциаций (SAP, BAP, AJA, WMIP, LCP), а также в аспирантских арт-терапевтических программах университетов Роухемптон и Хэртфордшир, является автором статей в Журнале аналитической психологии (Journal of Analytical Psychology). В настоящее время Мартин Шмидт – координатор программ IAAP в Сербии, а ближайшем будущем – приглашенный преподаватель и супервизор обучающей программы IAAP в Сербии.

2 марта  состоялся семинар на тему: «Психическая кожа: психотические защиты, пограничный процесс и бредовые состояния».

В этом семинаре Мартин Шмидт рассмотрел концепцию психической кожи применительно к аналитической работе с людьми, страдающими пограничными расстройствами и психозами. Психоз прорывает защитную «кожу» Эго и личность оказывается захваченной мощными силами бессознательного. Некоторые пациенты с диагнозом «шизофрения» идентифицируются с такими архетипическими персонажами, как Христос, Сатана, Джон Леннон и Королева. Принятие такой инфлированной персоны выполняет роль вторичной психической кожи. Галлюцинаторная идентификация создает щит, чтобы скрыть отвергнутую самость и одновременно не допустить проникновения внешней реальности. На клинических примерах будет продемонстрировано, как архетипическая «вторая кожа» может сохраняться до той поры, пока не будут созданы внутренние и внешние условия для появления самости. Психотические идентификации такого плана сопоставляются с «тонкокожим» и «толстокожим» нарциссизмом, а также с «защитами самости» при пограничных состояниях, когда психическая кожа может быть нарушена, но не дезинтегрирована. Мартин Шмидт также показал, в каких аспектах личный опыт Юнга отличался от этого, и как ему удалось избежать психотического срыва.

3 марта состоялись два семинара, один на тему: «Пограничные состояния психики».

В этом семинаре были рассмотрены пограничные психические состояния как с личностной, так и с архетипической точек зрения. С клинической перспективы важно видеть, наряду с патологией, ценность и творческий потенциал в этих состояниях психики. Фокусирование только на негативных аспектах подпитывает страх аналитика и способствует воздвижению защитной стены, препятствующей глубинной встрече с пациентом, необходимой для того, чтобы произошли изменения. Это также не дает нам возможность получения ценных и важных уроков, извлекаемых от соприкосновения с пограничными состояниями психики. В конце концов, как напоминает нам Юнг, индивидуация сама есть пограничный феномен, который лишь в определенных условиях становится сознательным.

Следующий семинар раскрывал тему «Завершение анализа (терминальная фаза аналитической работы)».

В этом семинаре были рассмотрены пути завершения анализа. Невозможно мыслить об окончании анализа вне понимания того, чем является анализ и что он пытается сделать. Вопрос осложняется еще больше, когда мы определяем, чем является то, что мы предлагаем – анализом или психотерапией. Ведь большинство аналитиков проводят также и психотерапию. Это не редкость в психотерапии, когда пациент приходит в терапию на какое-то время, достигает определенных улучшений и уходит без каких-либо серьезных трудностей. Часто процесс, включая решение об окончании, может чувствоваться естественным, когда и терапевт, и пациент рады завершению. Однако окончание терапевтических отношений и многих аналитических отношений может быть очень трудным, требующим понимания, рефлексии и проработки.